Письмо это возникло после чтения материала о плаче жен фронтовиков Отечественной войны 1941-1945 гг. (статья журналиста Юрия Михайлова «Фронта янӑ ҫырусем» — газета «Хыпар» от 21 января 2025). Друзья и родные просили реплику не публиковать: зачем ворошить прошлое, искать ошибки и портить себе и другим настроение? — просили они. Это их взгляд. У испытавших тяготы войны людей другое отношение к пройденному. С искажениями общей правды они не соглашаются. Я тоже.

Писали жены на фронт мужьям от невыносимой боли и нужды, а не от злобы на советскую власть. Несправедливость местных зарвавшихся начальничков рвала их насмерть.

Щемяще пронзили душу слова: «Некоторые счастливо живут, а у нас ничего нет. Живут и не чувствуют грома войны, копят богатство, мы льем слёзы... Мужья Родину защищают, в тылу — барчуки пьют нашу кровь...» (Советский район, Вылбазары). «Не осталось ни картофеля, ни хлеба.. Дети при смерти, на них не осталось даже лохмотьев. Дрова кончились...» (Яльчики). «Не только твоя семья без хлеба, и другие голодают. Мать А.Тарасова и жена Ивана Макарова умерли от голода. Кости и кожа лишь остались на людях...» (Канашский район). «Колхоз не помогает... Обратился к «верхним», в райисполком — не могли помочь ничем» (Вурнары, Хапӑс). «Мне 60 лет. Председатель колхоза не дает коня привезти дров, обижает позорными словами... Сын мой сложил голову в бою с врагом...» (Сундырский район, Ойкасы). С фронта пишет шихазанский парень Михайлов: «...в деревнях, оказывается, остались хитрецы. Они, видимо, думают, что «на фронте воюют одни несмышлёныши (в оригинале — айвансем) и не знают ничего о тыловом положении... Деньги, выданные мне за пролитую кровь в боях с врагом, я выслал на выручку семье. Это не ворованные деньги, чтобы отобрать их у семьи. Нет, так не верно!».

Дитя войны, я доподлинно знаю, как мы жили в те годы. Прикрываясь последними лохмотьями, питались полевым гнилым картофельным крахмалом, снытью, лебедой, крапивой.

Испытал, как из-за невнимательности дежурной по конюшне у нас (потому что мама осталась старшим конюхом колхоза) увезли новый амбар, поставленный отцом перед уходом на войну. Думаете, взяли в помощь фронту? Колхозу? Военному предприятию? Отобрали в огород собутыльника-агента, освобожденного от армейской службы! Попробуй доказать правду властвующим жуликам... Пошлют запросто вдову в тюрьму, детей — по миру!

...Меня от смерти спасли липовые листья и мягкие ветки, а некоторые не принимавшие зелень ровесники от голода полегли бездыханно. Канашские, урмарские, вурнарские дети у железных дорог спасались остатками с консервных банок, выбрасываемых солдатами голодным ребятишкам, с плачем бегущим за вагонами...

Невольно вспоминаю жуткие картины из романа «Время черного солнца» (Чебоксары, 2002, перевод на русский Аристарха Дмитриева), честного и талантливого писателя Леонида Петрикова, аликовца, (понятно, кем и за что вычеркнутого из списка писателей и энциклопедий). Сопоставляю картины из автобиографического романа в стихах Анатолия Кибеча «Кашни ҫын вӑл — хӑй тӗнче»...» с нашим памятным военным детством. Пишешь ты, уважаемый Анатолий Ильич, что ни разу не ел супа без мяса, требовал купить велосипед и отправить в пионерлагерь... Тут нет горечи осажденного Ленинграда, не пахнет голодными нашими матерями и детьми войны, жертвовавшими собой, как на фронте, ради общей Победы. Хвалишься, что (спившегося самогонкой) ненавистного в селах налогового агента хоронили с районным оркестром. В то время, в 1942 году, мой отец со всем противотанковым дивизионом погиб «без вести» под страшную канонаду танков, орудий и самолетов фашизма... Разгромленные штабы не могли прислать надлежащих документов для назначения государственных пособий сиротам...

Ясно, у детей работников районных и прочих номенклатур была другая жизнь, у нас — общая с трудовым «черным людом». Но в литературе новому поколению рисовать сытую картину тыла, ссылаясь на свой автобиографический образ обожаемого героя «Таланова» — ложно, не типично, вредительски. Скажете, что с вами было именно так. Мало ли у кого чего-то не было! Но так не было с народом. Правда и идея эпохи перевраны под образ барчука! Об этом я печатал в рецензии, повторю вновь: искаженный герой «из жизни» не должен быть компасом для молодежи!

Пока в своем романе не исправите поклеп на детей войны и не назовете свое детство соответствующим именем, я не признаю ваше произведение достойным похвалы.

Мной критикованные в рецензиях видные товарищи Сергей Павлов, Виталий Родионов, Василий Федотов и вы поздравляли меня как-то в один раз. Тогда мы с вами обменялись репликами. Вы возразили мне, что я не всего тебя читал. Но тут еще сложнее. Никогда не соглашусь с вашими молитвами и с утверждением, что «Нарспи» — поэма вредная, что насильно загнанная в кабалу непокорная жена (фактически, главаря лесных разбойников) Нарспи подлежит суровому суду...

У нас разная мораль, противоположные взгляды на жизнь, у нас разное понимание веса и роли художественной литературы. Возможно, что я односторонен и ошибаюсь в оценках, но считаю, что правду времени народный писатель обязан показать в подлинном духе времени. Даже в романтическом, даже в фантастическом изображении. Не подавайте потомкам, пожалуйста, описание своего сытого детства за типичное явление нашего героически жертвенного времени.

Вы педагог, эстет. Инженер народной души. Воспитатель юного поколения. Надеюсь, честного, патриотического. А то получается у вас, как сказал на днях президент США Дональд Трамп: «В войну победили мы, а помогал СССР». Это ведь перевернутое толкование великого явления!

Мы дети нашего героического, а затем преданного либералами времени, но крупинки одного народа. Как говорит мой давний оппонент Виталий Родионов, споры нам не мешают помнить прошлое, осознавать и ценить друг друга. Под различными социальными мундирами всё же бьется в нас обыкновенное сердце и движут нами общенародные цели. Было бы хорошо, если этих ориентиров будем держаться до конца своих жизней.

Желаю, чтобы имена честных писателей Леонида Петрикова, Николая Максимова и других не вычеркивались из списка, история и народная правда в документальных, автобиографических и художественных произведениях не искажалась и вы в дальнейшем так же усердно трудились на ниве чувашской культуры.

Виталий Станьял